Проснулся он, или лучше сказать очнулся от значительного, огромного неудобства. Глаза открыть было невозможно, поэтому Чинпо, поджимая под себя ноги, безумно вращал глазными яблоками, скрытыми за тонкой полупрозрачной кожей век, и усиленно напрягал мышцы лица, сменяя самые разнообразные выражения.
Он еще не успел понять, где он находится, на чем лежит, сколько сейчас времени, но четко знал одно: его правый бок, на котором он лежал в данный момент, ныл от сырости, холода и долгого неудобного положения, а вот левый, подставленный дуновению ветерка, нещадно горел настолько жарким пламенем, что Чинпо уж было подумал, а не пришло ли время демонов пугать его раскаленными сковородами в аду.
Он перевернулся на спину, кое-как разлепив глаза, но тут же с коротким глухим «ох» зажмурил их, так как солнце было ярко, беспощадно и било весьма метко.
Полежав минуту-две с закрытыми глазами и наблюдая за разноцветными расплывающимися пятнами на внутренней стороне век, наш герой, кряхтя, словно девяностолетний дед, принял сидячее положение и вновь предпринял попытку открыть глаза. На сей раз в ответ на него уставилось не солнце, а бескрайняя синяя гладь, уже не так ярко и болезненно, но все же тоже ослепляющая переливающимися бликами на волнах.
О боже, подумал Чинпо. Это еще что такое?
Что такое, друг мой, ты должен был спрашивать вчера у бармена, ставящего перед тобой бокалы с подозрительной жидкостью, пахнувшей разведенным этиловым спиртом, но по каким-то причинам подобные вопросы тебе в голову не приходили. И когда какие-то бритые бугаи подошли к тебе с непонятными претензиями, ты тоже не стал долго разглагольствовать, предпочтя начать с кулаков, а не с языка.
По этим причинам ты и сидишь сейчас, идиот несчастный, на пустом утреннем пляже, с головой, тяжелой и ватной от похмелья, пересохшей глоткой, и левой половиной лица, онемевшей то ли от ветра, то ли от синяков и кровоподтеков. Как хорошо, что он не видит себя со стороны сейчас. Взъерошенного, бледного, помятого, с песком в волосах и одежде, а красочно и стильно дополняют сей вид разбитая губа, опухший глаз, да багрово-сиреневый синяк в половину лица.
Поднимаясь на слабые, не желающие слушаться ноги, он застонал. Пить хотелось невыносимо, и черт бы побрал эту прохладную переливающуюся голубую воду, ее бескрайние просторы, заставляющие вязкую слюну скапливаться во рту, а глотку скрипеть от жажды.
Чинпо огляделся. Время, кажется, было достаточно раннее, так как на пляже не было ни одного человека. Или наоборот позднее? Наручных часов у него не водилось в жизни, а свои собственные, биологические, предали еще где-то в подростковом возрасте, осознав, что от мальчика с подобным образом жизни ничего хорошего не дождешься.
Черт побери, а какой сегодня день недели? Нужно ли ему на работу?
Он ругнулся про себя, так как сделать это вслух из-за сухой корки, покрывавшей слизистую гортани и зева, было невозможно.
Спросить бы у кого. Кто-нибудь живой есть на этом пляже?
Внимание его привлекла маленькая, незаметная сначала фигурка в воде. Будем надеяться, что это не всплывший труп. Или, в крайнем случае, что у него будут при себе часы.
Шаткой походкой Чинпо направился к кромке берега. Сначала усиленно размахивал руками, не в состоянии кричать, а затем, не получив никакого ответа (возможно, его просто не заметили, а может предпочли не связываться лишний раз с подозрительным типом на пустынном пляже), стянул с себя кроссовки и носки, подвернул джинсы до колен и вошел в ох какую приятную и освежающую воду.
Благо, девушка (да, оказалось, это была девушка) заплыла не на середину океана, и даже не на его четверть, так что Чинпо, который остановился в метрах пяти-шести от нее, соблюдая почтенную дистанцию, намок только до середины бедра.
-Эй! – сухим, низким, грубым голосом позвал он. Я извиняюсь за беспокойство, но не могли бы вы подсказать мне время? Хотя бы примерно? И, может быть… день недели?
Интересно, как чувствует себя маленькая слабая девушка, будучи совершенно одна на пляже, когда к ней приближается весьма сомнительного вида парень, побитый и помятый, и спрашивает какой сейчас день недели? Мало того, он, черт побери, забирается для этого в воду в одежде!
Куда ты сбежишь, интересно, а? Убежать ведь не получится, быстро уплыть тоже вряд ли.
А Чинпо, дурак такой, с похмельной головы не понимает всей комичности сложившейся ситуации.